Старший сержант, медсестра. Ленинградский фронт. Ассистент кафедры физиологии растений.
Воспоминания
22 июня 1941 г. мы, студенты 4-го курса педагогического института имели Покровского, готовились к сдаче государственного экзамена. Вдруг завыла сирена, и радио передало правительственное сообщение о вероломном нападении фашистских войск ка Советский Союз. Через несколько часов нас вызвали в военкомат и направили в эвакогоспиталь, который находился в здании школы на Петроградской стороне Ленинграда. Во время финской войны я окончила курсы медсестёр, поэтому готова была работать в госпитале. Нас принял начальник медицинской службы В.В. Мильштейн и направил па 2-е хирургическое отделение, предназначенное для приёма тяжелораненых.
Мы сразу же приступили к работе: вынесли парты из классов, расставили койки, тумбочки, вымыли окна, полы и оборудовали палаты для раненых. Но тут поступил приказ свернуть отделение и приготовиться к эвакуации. Все работы проводились очень быстро, так как времени было очень мало. Все оборудование погрузили в эшелон и отправились в путь. Немного проехали и остановились. Оказывается, пути уже были отрезаны, нас вернули обратно. Всю ночь мы перетаскивали тяжёлые железные кровати, матрацы, тумбочки, упакованные ящики с посудой и медикаментами. Уже к утру началось поступление раненых. Очень много было работы в операционной, перевязочной и на других объектах.
Госпиталь в блокадном Ленинграде
Одному раненому, Зотову, уже лежащему на операционном столе, понадобилась кровь, а её нет. После определения группы крови моя группа совпала с группой раненого. Меня усадили рядом с операционным столом и началось прямое переливание крови. Так я оказалась первый донором. Я, конечно, очень волновалась, беспокоилась, что закружится голова и я не выдержу такого напряжения после бессонной ночи, но обошлось благополучно, а моя подруга Лиза Заслонкина не устояла. Во время операции ей поручили придерживать ногу раненого. Все шло нормально, и вдруг она побледнела, зашаталась и упала от неожиданности и страха, потому что у неё в руках оказалась ампутированная, окровавленная нога раненого. Так мы получили первое боевое крещение.
Переливание крови в госпитале блокадного Ленинграда
23 июня 1941 г. был первый сигнал воздушной тревоги. На город с северо-запада шла группа самолётов «Юнкерс-88». Было приказано по всему городу рыть щели, рвы, окопы для укрытия населения. Мы тоже своими силами отрыли траншеи на территории госпиталя, укрепили наблюдательные вышки на крышах, оборудовали бомбоубежище, проверили запасные выходы и пожарное оборудование.
С каждым днём становилось всё труднее и труднее. 2 сентября началось снижение норм выдачи продуктов.
4 сентября начался 1-й обстрел города. Каждый день рвались снаряды, падали зажигательные и фугасные бомбы.
12 сентября началось 2-е снижение норм выдачи продуктов и продолжалось каждую декаду. Норму выдачи хлеба снизили до минимума. Нам выдавали 125 г хлеба и то сухарями, 75 г на двое суток, на обед выдавали щи из одуванчика, иногда кашу из чечевицы – мы всё туже затягивали пояса.
Несмотря на трудности, мы не сдавались, упорно работали, не считаясь со временем. Медицинские сёстры и врачи принимали воинскую присягу и давали клятву Гиппократа. Помимо медицинских обязанностей мы выполняли и другие работы: во время тревог дежурили на крышах, переносили на носилках тяжело раненных в бомбоубежище, заделывали пробоины в стенах и окнах.
Однажды ночью в трескучий мороз у стены нашего госпиталя разорвалась фугасная бомба, вылетели стёкла вместе с переплётами рам. В палате тяжелораненые, нужно принимать срочные меры. Как могли задрапировали окна старыми одеялами, раненых укрыли дополнительными одеялами и шинелями, а утром заколотили все окна фанерой и в палату уже дневной свет не попадал. Палаты освещались керосиновыми коптилками, а керосин выдавали 1 литр на месяц. Поэтому коптилками пользовались только во время обхода врачей, раздачи пищи и медикаментов. Дежурные посты освещались постоянно. Из-за сильных морозов вышла из строя водопроводная и отопительная системы. Воду приходилось привозить из Невы.
Наладили работу местной кочегарки, организовали хозяйственную команду по заготовке дров. Выписанные в хозкоманду раненые, старший сержант С.А. Шапкин и лейтенант В.Фомин наладили освещение. Они в подвальном помещении оборудовали местную электростанцию с помощью 2-тактного дизельного двигателя, работающего на солярке, и газогенераторного двигателя, работающего на дровах и бензине. Таким образом была обеспечена бесперебойная работа операционного, перевязочной и рентгеновского кабинета.
На отделении был организован обмывочный пункт, где обрабатывали поступивших с фронта педикулезных раненых, при этом требовалось много чистого белья, стирали грязное бельё сами сёстры и санитарки.
В палатах не хватало мест, коридоры тоже были переполнены, пришлось использовать помещение бомбоубежища. Там изготавливали 2-этажные деревянные нары для раненых. Постельные принадлежности: одеяла, подушки, матрацы нам доставили на грузовой машине с «Большой Земли» по ледовой трассе – «Дороге жизни», и хрупкие девочки Галя Куценко, Клава Махеева, Соня Хазанова. Маша Балеева, Женя Кайкова вместе со мной разгрузили машину, и взвалив на плечи обледенелые матрацы, потащили, как муравьи, первоначально в кочегарку, чтобы отогреть и освободить от ледяной массы, а затем, немного обсушив, переносили в палату, раскладывали на деревянные нары, застилали простынями и принимали поступающих раненых. Одной из главных задач в то время было как можно быстрее возвращать раненых в строй, но не легко это удавалось. Однажды поступил к нам па отделение молодой паренёк Степан Спицын с тяжелейшим ранением в живот. Шансов на выживание было мало. Врачи и медсестры длительное время боролись за жизнь, прилагая все силы и средства, и победили. И вот через 9 месяцев он выписался домой со слезами на глазах от радости и благодарности.
Большинство раненых после лечения выписывали в батальон выздоравливающих, а тяжелораненых отправляли в стационар на длительное лечение. На освободившиеся места вновь поступали раненые с фронта с переломами, вывихами, контузиями, обморожением, ушибами и др. И вдруг на наше отделение поступает мой брат Т.А. Березин с обмороженными ногами, ему угрожала ампутация ног. В операционной смелый, опытный врач-хирург Г.Б. Добросмыслова мгновенно ампутировала все фаланги пальцев обеих ног. Таким образом ноги были сохранены. После выздоровления он участвовал в боях до окончания войны.
Время шло, а мы продолжали трудиться, не покладая рук, не считаясь со временем. Недостаток медикаментов, бинтов, хлеба, воды, курева для раненых осложнял нашу работу. Трудно пережить голод самому, но ещё труднее переживать за раненых, которые просят кушать, пить и курить. Мы всячески старались им помочь, мобилизовали все средства. Ежедневно выдавали хвойный экстракт, гематоген и другие таблетки для поддержания здоровья. Создали команду из легкораненых и летом отправили в подсобное хозяйство для выращивания овощей и сбора ягод. Условия нашей работы постепенно стали улучшаться, легче стало работать после прорыва блокады в январе 1943 года и особенно после снятия её через год.
Мы решили произвести косметический ремонт в палатах и коридорах своими силами. Краску, мел, белила, мастику получали на складе, а вот инструментов для ремонта не оказалось. Выход из затруднительного положения был найден. Малярные кисти мы изготовили из конского хвоста, благо в нашем хозяйстве была лошадка. Мы с моей подружкой Лизой Заслонкиной отрезали часть хвоста, и кисти были готовы, щетки для натирания пола изготовили из старой шинели и приступили к работе. Побелили потолки, покрасили стены, застеклили и вымыли окна, натёрли полы мастикой, накрыли столы салфетками, сшитыми нами из ветоши, и получилось очень уютно. Начальник госпиталя С.Я. Фрейдлин был приятно удивлён нашим способностям. Весь наш коллектив во главе с начальником отделения Зинаидой Александровной Рыцк был награждён Красным знаменем, у которого мы вместе с главным хирургом госпиталя В.Г. Вайнштейн сфотографировались. Я как старшая сестра-хозяйка (меня называли маленькой хозяйкой большого дома) получила ценный продовольственный подарок, который мы всем коллективом ликвидировали за чашкой чая с огромным удовольствием.
Наш напряжённый ритм работы нарушался длительными воздушными тревогами. Не было покоя от вражеских артиллерийских обстрелов. Надолго остался в памяти такой эпизод: от прямого попадания снаряда разрушилась стена, в наш коридор, заполненный ранеными, полетели осколки кирпича, посыпались стёкла, пыль. Я в этот момент открывала запасной выход, меня оглушило взрывной волной, а испуганные раненые самостоятельно поползли в бомбоубежище. Не могу забыть это жуткое зрелище. После отбоя воздушной тревоги раненные говорили, что на фронте даже во время атаки они не испытывали такого страха.
Разрушенное здание в результате бомбардировок в Ленинграде
В этот же день попал снаряд в общежитие медсестёр, тяжёлое ранение получила медсестра Аня Канатчикова, к счастью, в этот момент креме неё никого в комнате не оказалось. В эту ночь я дежурила на посту.
Нам вменялось в обязанность охранять территорию п продовольственный склад нашего госпиталя. Проходя мимо разрушенного здания, я пришла в ужас. Зияющие отверстия разбитых окоп без рам и стёкол, болтающиеся на ветру разорванные шторы представляли жуткое зрелище.
Неоднократно попадали бомбы в здание нашего госпиталя, при этом погибла уборщица, была ранена зубной врач Лапшиц и санитарка. Но духом никто не падал, не было паники и нытья, энергия и настойчивость коллектива проявлялись в полной мере.
Несмотря на постоянную занятость и усталость, в госпитале был организован кружок самодеятельности и хоровой кружок под руководством зав. клуба Волгина. На репетиции мы приходили в свободное от дежурства время, разучивали песни и танцы, а затем проводили концерты в палатах для тяжелораненых и в клубе для ходячих раненых.
Трудности блокады не сломили дух коллектива, мы очень надеялись и верили, что враг будет разбит и победа будет за нами. Особенно незабываемыми остались в памяти день снятия блокады 27 января 1944 г. и день Победы 9 мая 1945 г. В эти дни мы плакали от радости и пережитого ужаса войны и от гордости, что выстояли и победили.
По окончании войны нам ещё пришлось долечивать раненых, наш госпиталь был расформирован только и октябре 1945 г.
Имею правительственные награды: орден Отечественной войны II степени, медаль «За оборону Ленинграда», медаль «За боевые заслуги», медаль «За победу над Германией».
Из книги «По зову Родины»